2Змея
Мне, кстати, твое стихотворение очень понравилось. Пиши ещ, прэктис мэйкс перфект, тяжело в учении - легко в бою)).

Итак, Дамы и Господа, собственно - РАССКАЗ

Стеб над самой собой или Разгром полный и бесповоротный

Никогда не умела играть в теннис. Совершенно никакой предрасположенности. А тут – такая обструкция. Даже, можно сказать, деструкция. Кошмар, одним словом.
И непонятно притом, какой ветер (хорошо хоть, не мусорный, а то совсем крематорий был бы) понес меня на теннисный турнир в Дубае. Да и на матч я опаздывала, но пошла ведь, пошла! Полетела просто. А тут – Матерь Божья – двое мужчин. Схватили меня под руки и тащат куда-то. А я ведь почти вошла на стадион! Ну, понятно, отбиваюсь, отбрыкиваюсь, а они что-то по-английски бессвязно лопочут. Мол, они организаторы турнира, и все будет хорошо. Я им отвечаю, что, мол, хорошо-то все хорошо и сейчас, только куда они меня тащат? Ну один так заговорщицки подмигивает и говорит: «Хотите 50 тысяч долларов?». «Нет», - собиралась было ответить я, потому что в голову полезли всякие там мысли по поводу богатых извращенцев шейхов, но тут меня запихнули в какую-то комнату. Явно под теннисным кортом. И так нервозно один организатор посмеивается и показывает на портрет на стене: «А, может, и его в придачу». А на портрете – Господня сила! – шейх. Арабский. Продадут, шкурка, тебя в рабство, думаю. Да не кому-нибудь, а – читаю подпись – самому шейху Фехдереру. Нет, Федереру. Стоп. ФЕДЕРЕРУ?! Мои спутавшиеся мысли прерывает один из организаторов длинной тирадой на ломаном английском: «Милый девушк, мы понимайт, что фы ест пришол смотреть на матч. Но соперник господина Федерера не явиться. Никто не знай, где он. А играйт господин Федерер не с кем. Нас есть сотреть в порошок. Все! Фанат, шейх. Сыграйте против Федерер за 50 тысяч долларов».
Я только таращусь и говорю: «В теннис играйт не умейт. Да я девушка, а Федерер мужчин». Сама до жути волнуюсь – такой шанс по дурости своей упускаю.
«Прекрасн!» - кричит араб-организатор. Я уже собираюсь сказать, что ничего прекрасн тут нет, но мне впихивают в руки форму, ракетку и кофр и оставляют в одиночестве. Я тоскливо озираюсь по сторонам в поисках окна, но окон нет. Потом с ужасом осматриваю форму. Шорты короче вообразить себе трудно. Наверно, не на мой рост шили. Майка тоже коротка. Слава Богу, кроссовки хороши. Нет, ну ведь обструкция. Хоть продавать, вроде, никому не будут, и на том большое спасибо. Только я успела подумать о том, что рабство мне не грозит, как в дверь настойчиво застучали. Я тяжело вздохнула, накинула на плечо кофр и вышла из комнаты.
Через три минуты меня вывели на арену. А там – Матерь Божья – уже сидит Фехдерер. То есть, Федерер. Которого я не переношу, но уважаю немножко. А на трибунах… Хьюитт, Роддик, Мишка Южный.
А я играйт-то не умейт! И тут объявление –
Дамы и господа! Сегодня вы станете свидетелями уникального матча – между Роджером Федерером *громкие аплодисменты, переходящие в овацию* и – потрясающей девушкой *странный гул; я пытаюсь улыбнуться*, ездившей в Тибет *слабые аплодисменты. Это     я-то в Тибет ездила? Еще бы сказали, что на Марс летала!* и получившей благословение на игру в теннис у самого Далай-ламы *мой желудок с громким стуком падает вниз. Ничего, Саша, ничего, час позора – и пятьдесят тысяч в кармане. Аплодисменты крепнут. Кто-то одобрительно свистит* Она проповедует особый стиль игры *в которую никогда не играла! – почти ликующе заканчиваю я про себя* Ей не будет легко, ведь на другой стороне корта – Роджер Федерер! *трибуны взрываются аплодисментами. Я замечаю, что Хьюитт радостно мне улыбается и показывает большой палец. Хорошо, хоть не средний. С моими-то шортиками* Ее имя – Александра Посельская. *вижу удивленные глаза Михаила Южного* И она представляет Россию в этом необычном односетовом матче.
Пауза. Рев трибун – а точнее, отдельных их представителей. Все русские поднимаются и аплодируют стоя. Я киваю в разные стороны. Прямо настоящая тибетская монахиня. Встречаюсь глазами с Хьюиттом. В который раз. Читаю по губам: «Win» и через
мгновение –  «Baby». Да, думаю я. Надо выигрывать. А то неудобно как-то. Честь монастыря Шао-линь и все такое.
Взяла ракетку, вышла на корт. Первую подачу уступили мне, как я ни отбивалась. Так ведь еще разыгрываться надо. Я подхожу к сетке, зову Роджера и говорю: «Родж! *очень проникновенно. Он смотрит. Улыбается* Давай сразу играть, а то по заветам Далай-ламы никогда нельзя терять времени понапрасну». Он говорит: «ОК» - и игра начинается. Да шоу бегинз.
Я подбрасываю мяч. Зажмуриваюсь – и, что самое интересное – попадаю по нему ракеткой! Мяч не долетает до сетки. Публика явно расстроена. Меня начинает грызть совесть. «А бросить все и уйти!» - мелькает позорная мысль. Но 50 000 долларов греют изнутри. Никогда бы не подумала, что я такая корыстная. Я подбрасываю мяч второй раз – и попадаю в сетку! Ура мне! Через полные сосредоточения минуты три у меня уже две двойные ошибки. Федерер скучает с другой стороны, а я пытаюсь изобрести что-нибудь, что помогло бы мне перебросить мяч на ту сторону. Но вместо этого в голову лезет совершенно мерзкая мысль: «А ведь если выиграю, мне все 100 000 отвалят». Мяч выскальзывает из рук, я бью куда придется и попадаю на ту половину. Эйсом. Федерер в панике. Я тоже. Зрители аплодируют стоя.
С ехидной до безумия мыслью «Ну вот  игра пошла. Куда-то…» я беру очередной мяч и бью по нему ракеткой. Не попадаю в нужный квадрат. Точнее, в корт. А еще точнее – попадаю в вышку судьи. Начинаю злиться на себя – ведь на весь мир позорюсь! Попадаю в сетку. Двойной брэк-пойнт. Шваркаю ракетку о корт – Сафин просто отдыхает! Ракетка ломается. Судье на вышке, кажется, плевать. Публика аплодирует. До неприличия знакомый голос вещает с трибун: «Это по-нашему!». «Шок!» - с мерзкой улыбкой думаю я в ответ и, взяв новую ракетку у какого-то арабчонка-боллбоя, замахиваюсь и совершенно шикарным бадминтонным ударом посылаю мяч на ту сторону. Мозг фиксирует скорость – ого! за сто миль в час перевалило – и неприятный стук падающего тела. Мама. Кажется, я попала в Фехдерера. С опаской смотрю на ту сторону корта – так и есть. Распростертое тело. «Теперь меня еще и посадят. За непредумышленное убийство», - думаю я радостно и перемахиваю на другую сторону, где уже сидит, потирая лоб – слава всем святым! – Федерер. «Роже! – я сбиваюсь на фрацузский. – Коман, в смысле, все хорошо???» «Дда…», - немного неуверенно отвечает он и, опершись на мою руку, под дружные аплодисменты всего стадиона (шоу, настоящее шоу у нас получается) и под мои спылющиеся дождем медицинские вопросы (Не тошнит? Голова кружится? Почки болят? Искусственное дыхание сделать?), Федерер встает и говорит мне: «Спасибо».
Я возвращаюсь на свою половину и слышу все тот же знакомый голос, говорящий по-русски: «Не идет у нее все-таки подача. Надо бы подсобить. Да и с Рожей давненько не играли». Я оборачиваюсь. С трибун на корт спрыгивает Марат Сафин. «Слава Богу», думаю я. И жду, что будет дальше. Дальше – хуже.
Он с радостной улыбкой берет у меня из рук ракетку (которую я ему отдаю с не менее радостной улыбкой) и четырьмя эйсами подряд превращает два фехдереровских брэк-пойнта в выигранный гейм на нашей (нашей ли?), ну да, нашей подаче. Дальше – хуже вдвойне. Неизвестно откуда выискавшийся мальчишка сует мне в руки еще одну ракетку. Я зловеще улыбаюсь. А вот так-с. Не отвертитесь, деточка-с. Будете играть.
Гейм на подаче Федерера мы благополучно просаживаем. Дальше игра идет как надо. Во многом благодаря тому, что я – скромно стоявшая у сетки – очередным бадминтонным приемом гашу в корт мяч, положенный Федерером вне зоны действия моего партнера по игре (и это звучит гордо!), но в зоне моей игры, в результате чего Роджер с трудом успевает увернуться. Кажется, он начинает злиться. Оборачивается к трибунам (которые рукоплещут мне. Конечно, кто у нас теннисный самородок? Не Федерер же!) и машет кому-то рукой. Дальше еще хуже. С трибун на корт спрыгивает Энди. Энди Роддик. Я сглатываю внезапно образовавшийся ком в горле и смотрю на Марата. Он делает          какой-то, видимо, успокаивающий жест рукой и кивает головой. Многословно, надо заметить. Я пожимаю плечами. Игра начинает напоминать парную. Я – и в окружении таких звезд! Кажется, свершилось! Я наслаждаюсь ситуацией. Это ничего, что удары Марата и Энди свистят, как шальные пули, у меня над головой. И ничего даже, что Федерер играет все время на меня. Делать ему, что ли, нечего? Я умудряюсь перебить мяч на другую сторону (говорю же - самородок), Федерер отвечает (слава Богу, в Маратову сторону) и тут я слышу душераздирающий крик – АЛЕКС!!! Оборачиваюсь, параллельно осознавая, что кричал Хьюитт, и  понимаю, что там, где только что была я (спать надо меньше!) свистит мяч, посланный Маратом. Сам Марат стоит с вытаращенными глазами. Еще через секунду осознаю, что почти ценой моей жизни – но гейм выигран! Хьюитт в восторге. И где только его жена?
Корт медленно закружился передо мной и стал таять. Я услышала чей-то голос:
- Девушка, девушка, мы приехали! С вас одиннадцать долларов.
Я открываю глаза. Такси. Таксист, требующий денег. Сморяющая жара. Плачу деньги. Выхожу из машины. Дубаи. ОАЭ. Стадион. Перед входом маячат двое мужчин. Ко входу – явно впереди меня – направляется какая-то девушка.
И тут я срываюсь с места. Вперед, вперед, вперед! Девушка ничего не понимает, а я… Я уже в руках у мило улыбающихся организаторов.